Динияр Билялетдинов в «Локомотиве» терял ход: сигналы тренерских семафоров менялись слишком часто и бессистемно. А Дэвид Мойес в «Эвертоне» свежим взглядом увидел в нем прирожденного левого хава. Back in the USSR, классика вечна. В журнале PROспорт – материал Тимура Журавеля, который гостил у Билялетдинова.
Yesterday
Динияр Билялетдинов сидит в гостиничном номере ливерпульского отеля и закрашивает черным маркером красные полоски на бутсах. Кропотливо, так, чтобы не осталось ни единого намека на вражеский цвет.
— Прикинь, посоветовали воздержаться от красного, даже в одежде… Вот так здесь все серьезно, в Ливерпуле.
Шли первые дни Билялетдинова в Англии. Собственного жилья у него еще не было. По номеру отеля разбросаны клубные журналы «Эвертона» и диски с историей клуба. Так здесь встречают новичков, приобщая к ирисочной культуре. — Cразу чувствуешь себя частью чего-то большого, чего-то очень важного. Это такие новые ощущения!
Мы, журналисты, когда оперируем расхожими фразами — «смена обстановки», «новый вызов», — часто не представляем, что реально за этим стоит. И вот — осенний Ливерпуль. Еще пару недель назад никто и полагать не мог, что капитан «Локомотива» будет сидеть перед телевизором в синей футболке и изучать историю «Эвертона». Смену обстановки можно пощупать руками.
— Тут и обо мне уже есть, смотри, — Билялетдинов листает журнал. — Сразу Канчельскиса вспомнили… Работают люди…
Ticket To Ride
Так часто происходит с футболистами, чья карьера началась, словно выстрел из пушки. Вспомните, Билялетдинов стал чемпионом России в своем первом же сезоне, забил мяч в золотой игре. И пошло-поехало — авансы, личные призы и груз надежд. Попробуй потом соответствовать! Любая осечка — и тут же вывод: надежд не оправдал. Знакомая история, правда? Но в случае с Билялетдиновым все сложнее.
Его разнообразные, при этом размытые атакующие умения со временем стали для тренеров ребусом. Где использовать Билялетдинова, чтобы он был максимально полезен? Левый полузащитник? Инсайд? Плеймейкер?
— Муслин как-то сказал, что я должен мерцать на поле в левой зоне, — вдруг вспомнил Билл. — И знаешь, тогда все получалось.
Мерцать? Так поэтично игровая установка еще никогда не звучала. Но Муслин был в «Локо» недолго. А если команда мучительно ищет свою игру, то удар приходится как раз по таким, как Билялетдинов, — игрокам без четкой позиции. Пришла пора уезжать — чтобы научиться мерцать заново. «Эвертон» — это просто счастливый билет! — А ты сам хочешь уехать? — спросил я Билла где-то в середине этого лета.
— Хочу! — вдруг выпалил он, а помолчав, добавил: — Но не могу!.. Не могу сейчас бросить команду.
Звучит как-то напыщенно. В любом другом случае я бы отнеся к таким словам скептически. Но немного зная Билялетдинова, за пафосной правдой фразы можно увидеть и другое. Билялетдинов — очень домашний парень. Ему реально трудно покинуть насиженное место — команду, город, семью.
24 августа поздно вечером в интернете появилась первая информация о возможном переходе Билялетдинова. Медосмотр в Гамбурге, робкие опровержения «Локо». В эти минуты по телевизору «Ливерпуль» как-то символично горел дома «Астон Вилле». Пишу Биллу SMS: «Сейчас лучший момент, чтобы стать игроком «Эвертона»!» В ответ: «Погоди!» И через полчаса всего два слова: «Подписал! :-) Ура?» Обратите внимание на этот вопрос. Билл сам до конца не понимал, как относиться к своему переходу — радоваться или нет. Он искал поддержки.
A Hard Day’s Night
Поэтому в номере ливерпульского отеля в окружении журналов и дисков сидел не столько счастливый, сколько взволнованный человек. Новый вызов — это же немного страшно. За окном все другое. И даже машины ездят по встречке.
— У меня уже есть телефон Фила Невилла, — вдруг прерывает молчание Билл. — Он сам подошел, говорит, если что надо — звони.
— Ты уже звонил?
— Травишь? Английский еще надо подучить. Гус Хиддинк, говоря о сложностях адаптации российских игроков за границей, как-то сказал, что самое главное — житейский вопрос, а потом уже футбольный. Мол, наши — профессионалы, и на поле он за них не беспокоится, а вот язык, быт, готовность принять чужие порядки — в этом и есть секрет адаптации.
— Правый руль? Да ерунда, за два дня привыкну, — рассказывает Билялетдинов, переходя дорогу и поворачивая голову в правильную сторону. — Вот к футболу привыкнуть сложнее. Все тренировки здесь — сплошные модуляции игровых моментов, чтобы ни темп, ни интенсивность не отличались от того, что есть в матче. Вчера вообще еле до кровати дополз после трени. Зато интересно.
Let It Be
Когда романтичная дымка от юношеских подвигов Билялетдинова рассеялась, стало очевидно, что его футбол — это странная смесь ярких достоинств с очевидными недостатками. Он техничен, но не слишком быстр. У него классные удар и подача с левой, но меткость со временем куда-то пропала. Он отлично видит поле, способен на шикарный длинный пас, но в силовой борьбе неубедителен.
Приумножай плюсы и избавляйся от минусов — именно так формулируется вопрос роста. Для любого спортсмена. У меня всегда было подозрение, что зачастую футболисты просто не хотят признавать в своей игре слабости.
— Главный критик — это я сам, потом уже тренер и папа, — пресекает Билялетдинов разговоры на неприятную тему. — Остальные пусть говорят сколько угодно.
О’кей. Но факты — упрямая штука. В сборной Гус Хиддинк пыхтел над сочетанием в центре поля весь отборочный цикл к Евро. И все в конце концов, как пазл, встало на свои места. Но без Билялетдинова. И сейчас даже Хиддинк пришел к компромиссному варианту: мол, Билл способен закрыть любую позицию. Например, левого защитника. Ливерпульское солнце светит ярко, играясь зайчиками на покачивающихся в бухте яхтах. Билялетдинов смотрит вдаль, будто где-то там видно, как сложится его английская карьера. Не самый подходящий момент, но мне хочется получить ответы. А их нет. Вместо этого Билл отшучивается.
— Хорошо бы Мойес не узнал, что я играл против Лихтенштейна левого защитника, а то еще поставит меня туда!
А может, это только со стороны кажется, что что-то идет не так. Придирки, вопросики. Кто из игроков «Локомотива» в последние два-три года прогрессировал? Кто там показывал свой лучший футбол? И отъезд в лучшую лигу мира на этом фоне — прорыв. И надо, наверное, порадоваться, а не скептически морщиться. А?
Come Together
Я специально поехал на матч «Фулхэм» — «Эвертон», надеясь увидеть дебют Билялетдинова своими глазами. Но Дэвид Мойес не торопился.
Он не выпустил Билла даже на замену. Отсутствие спешки — показательный момент. Тренер хотел, чтобы игрок обвыкся и понял, куда он попал.
Мойес в построении команды давно пробует отойти от британских стереотипов — забросов, навесов и прочей нехитрой снеди. Ему нужна комбинационная игра думающих футболистов. Для этого он и позвал Билялетдинова. Первые матчи Билла в стартовом составе дали понять четкость поставленной задачи. Фланговый полузащитник с полным набором креативных функций. Отдал — открылся — ударил.
Наше общение перетекло в режим SMS и звонков. Жизнь там обрастала новыми подробностями. Британский номер Билла, где среди прочих цифр случайно оказались 63, почти моментально реагировал на сообщения из Москвы. «А что ты против «Вулвера» на правом фланге делал?» — «Первый тайм слева, второй справа. Установка Мойеса!» Из каждого нового разговора становилось ясно, что все у Билла идет своим чередом. Мы придумываем сценарии, фантазируем геройства вроде «Билялетдинов становится лидером «Эвертона», «Билялетдинов не сходит с первых полос»… А он в своей новой английской повседневности просто проживает один день за другим.
«Только с тренировки. Что там в нашем футболе?»
«Еду к Павлюку в Лондон на машине! Оказывается, совсем недалеко».
«Пересеклись с Вороной в ресторе. Болтаем».
А тут на «Эвертон» навалилась неудачи. Крупное поражение в Лиге Европы, вылет из Кубка, еще и в чемпионате дела не ахти. Звоню с дежурным вопросом: «Как сам?» Билл что-то рассказывает и вдруг, повышая голос:
— Кстати, у нас тут неформальное собрание команды намечается, посидим все вместе, обсудим…
— Это в связи с неудачами? Акт единения?
— Не знаю, Фил позвонил, говорит, давай приезжай.
— Кто-кто?
— Ну Фил! Невилл.
C ДРУГОЙ СТОРОНЫ. Первый российский игрок в истории «Эвертона» Андрей Канчельскис сумел завоевать статус клубной звезды всего за один сезон, к тому же неполный. Его переход из «Манчестер Юнайтед» в 1995-м затянулся на несколько недель из-за нежелания «ирисок» выплачивать компенсацию в размере 30% от суммы сделки донецкому «Шахтеру». Когда разногласия были улажены, Канчельскиса в игре против «Юнайтед» травмировал Ли Шарп, и Андрей выбыл еще на шесть недель. Зато выздоровевший Канчельскис показал завсегдатаям «Гудисон Парк» подлинный класс: в своем первом сезоне, играя на зеркальной для Динияра Билялетдинова позиции правого вингера, Андрей забил 16 мячей. Два из них были самыми важными, потому что Канчельскис отправил их в сетку ворот «Ливерпуля». Голы в дерби — это добрая память в фанатской среде навсегда. Несмотря на то что в следующем сезоне (1996/1997) результативность Канчельскиса снизилась вчетверо, он был продан в «Фиорентину» за 8 млн фунтов, с трехмиллионной выгодой относительно суммы покупки.
По всем вопросам можете обращаться по адресу admin@bill-63.ru При использовании материалов сайта, прямая ссылка на bill-63.ru обязательна!
18.11.2009